05.12.2011 в 20:51
Пишет Arlecchino.:*д*
URL записи05.12.2011 в 20:30
Пишет theodore.:Нап жжёт
Горит, горит ведьма, кровоточит из глаз вниз по обожжённому лицу и уже не слышно ни криков, ни треска лопающейся кожи. Гори, ведьма, ярко и пусть свет этого костра мне впереди дорогу освещает. Сквозь терни прорваться и по протоптанному пойти. А дальше – в полной темноте – пусть хоть этот огонь мне осветит на шаг впереди.
В темноту спустившись о солнечном свете не просят, но если уж придётся испытать близость адского пламени, так пусть хотя бы заживо не палит. По кускам себя этим псам отдавать: одну половину сердца на дно реки, вторую в костёр бросить. Что толку штопать загнивающую рану, рано или поздно, а и она затянется: в том месте больше нечего хранить, а воспоминания пусть вместе с тобой дотлевают, кого мне здесь беречь? В аду все встретимся, там и выскажешь все свои претензии, а пока лучше кричи громче, это последний раз, когда небу будет слышно твой голос: ни ты, ни я, ни Он уже до неба не дотянемся. И побереги проклятья до личной встречи, сейчас ты – всего лишь хворост в костре.
Вьёшься змеёй вокруг столба, а взгляд всё равно вверх направлен, на ту единственную точку в обрамлении башни, где на балконе застыл я. Дырами чёрными пытаешься меня прожечь, женщина истлевает до безглазой старухи за считанные секунды. Для тебя там, внизу, вечность боль и жар тянет, а для меня ты за мгновение вспыхнула и минутой прогорела. И уже не различить, где заканчивается твоя рыжая кожа и начинается пламя. Где волосы вспенены вверх, а где костёр глодает череп.
Из огня пришла и в огонь вернёшься. Все в аду будем. Там и наговоримся…
URL записиИз огня родилась, в огонь вернёшься.
Горит, горит ведьма, кровоточит из глаз вниз по обожжённому лицу и уже не слышно ни криков, ни треска лопающейся кожи. Гори, ведьма, ярко и пусть свет этого костра мне впереди дорогу освещает. Сквозь терни прорваться и по протоптанному пойти. А дальше – в полной темноте – пусть хоть этот огонь мне осветит на шаг впереди.
В темноту спустившись о солнечном свете не просят, но если уж придётся испытать близость адского пламени, так пусть хотя бы заживо не палит. По кускам себя этим псам отдавать: одну половину сердца на дно реки, вторую в костёр бросить. Что толку штопать загнивающую рану, рано или поздно, а и она затянется: в том месте больше нечего хранить, а воспоминания пусть вместе с тобой дотлевают, кого мне здесь беречь? В аду все встретимся, там и выскажешь все свои претензии, а пока лучше кричи громче, это последний раз, когда небу будет слышно твой голос: ни ты, ни я, ни Он уже до неба не дотянемся. И побереги проклятья до личной встречи, сейчас ты – всего лишь хворост в костре.
Вьёшься змеёй вокруг столба, а взгляд всё равно вверх направлен, на ту единственную точку в обрамлении башни, где на балконе застыл я. Дырами чёрными пытаешься меня прожечь, женщина истлевает до безглазой старухи за считанные секунды. Для тебя там, внизу, вечность боль и жар тянет, а для меня ты за мгновение вспыхнула и минутой прогорела. И уже не различить, где заканчивается твоя рыжая кожа и начинается пламя. Где волосы вспенены вверх, а где костёр глодает череп.
Из огня пришла и в огонь вернёшься. Все в аду будем. Там и наговоримся…